Со вчерашнего дня жизнь Егора Кострикова превратилась в кошмар.
Ещё совсем недавно он был нормальным девятилетним мальчиком с короткой стрижкой и тройкой за диктант. Но в понедельник ГалинАндревна торжественно развернула перед собой большую, в половину себя, афишу. От учительницы остались ноги и голова, а посерёдке — разрисованный лист.
На нем разноцветными красками было выведено: «Новогодняя сказка. В ролях: ученики 3 Б».
Дальше, огромными буквами: «В роли Снегурочки — Аня Мельникова». Буквами поменьше было написано, что роль Деда Мороза исполняет Артём Лопаткин, а Самого Злого Лешего играет Саша Миловидов. Ниже шли совсем крохотные буквы, в которых уместилась половина класса и остальные роли. Были среди них и зайчики, и ёжики, и даже ёлки. А в самом-самом конце было написано: «Егор Костриков в роли Трухлявого Пня». После Егора стояла только дата, время и «спектакль пройдёт в актовом зале».
Подготовка к Новому году началась давно. Сразу после осенних каникул ГалинАндревна предложила показать первоклассникам новогоднюю сказку. Все сразу зашумели, обрадовались, стали головами кивать.
— И учтите, участие в постановке положительно повлияет на итоговую оценку по русскому языку, — торжественно объявила ГалинАндревна и выразительно посмотрела на Егора.
Роль оказалась скромная, много времени не отнимала, а репетиции были весёлыми. Девочки цепляли беличьи хвосты на голову и хихикали, мальчики бегали в картонных ушах и рогах, Егор по-стариковски охал, и ходил скрючившись, как настоящий Трухлявый Пень. Артём-Дед Мороз делал приведение — цеплял белую длинную бороду на швабру и носился с ней по классу. В стороне держалась только Аня-Снегурочка. Стояла в уголке и роль повторяла.
В общем, до вчерашнего понедельника Егор был почти что счастлив. А потом началось:
— Пенёк, ты русский сделал? Дай посмотреть!
— Пень, ты вечером выйдешь?
И ведь никто не обзывался, пока эту дурацкую афишу не повесили! Плохо было Егору Кострикову. А тут ещё Анька-Снегурочка стала выпендриваться. Начала по-снегурочкиному поводить плечом и вообще стала какая-то не такая. Раньше списывать давала, хихикала над любой шуткой, а тут заважничала. Косу вперёд через плечо перекинет, кончик на палец накручивает. Вокруг лба и у ушей волосы из косы выбились и в колечки закручиваются. Красиво. Очень злило это Егора. Так злило, что на перемене он подошёл к афише, огляделся и, пока никто не видит, написал огромными буквами: «АНЬКА — МЕЛЬНИЦА». И убежал в столовую за коржиком. И за компотом.
На математику пришёл сытый, довольный, а в классе крик стоит, жуть! Анька рыдает, ребята ее утешают. Самый Главный Леший — Сашка Миловидов говорит: «Ань, не плачь. Ань, ты не мельница, ты Снегурочка!» А Егор встал в сторонке и радуется. Так ей и надо!
ГалинАндревна, как смогла, закрасила обзывательство белой краской.
Наступил день спектакля. Все страшно волновались. Анька опять рыдала, только теперь не из-за обзывательства, а из-за того, что боялась на сцену выходить. На плачущую Снегурочку никто из артистов не обращал внимания. Егор, спотыкаясь о свои трухлявые корни, подковылял к закрытому занавесу, посмотрел через щёлку в зал. В зале шуршали фантиками и болтали ногами целых три первых класса. Костриков обернулся к Аньке:
— Мельникова, там так много наро… — и замолчал. Анька точно стала Снегурочкой. Холодной и белой. Того и гляди в обморок грохнется.
— Эй, Мельникова, ты чего? Смотри, какая ты красивая! А коса у тебя какая! И шапочка тоже.
Анька совсем не по-снегурочьи шмыгнула носом, улыбнулась, вытерла нос голубой со снежинками варежкой и спросила:
— Честно?
— Честно! А «АНЬКА — МЕЛЬНИЦА» это я написал. А ты не мельница, ты очень хорошая и умная.
Снегурочка презрительно скривила рот, перекинула через плечо косу и так задрала голову, что Егор понял, ещё чуть-чуть, и он увидит Анькин мозг через дырки в носу.
— Ну, Костриков, я тебе этого никогда не прощу! Пенёк несчастный!
И выплыла на сцену. Гордая и очень красивая.
Спектакль начался. Костриков стоял за занавесом, смотрел и не верил. Неужели это та самая Мельникова? На сцене прыгал Леший, с ним боролись белочки и зайчики, размахивал волшебным посохом Дед Мороз. Но за хвостами, ушами, бородой всё равно было видно Сашку, Артёма, Таню и еще половину класса. Не было только Аньки. То есть Снегурочка была, а Мельниковой не было. Она превратилась в самую красивую, самую волшебную внучку Деда Мороза. Ходила плавно, куталась в белую шубку, хлопала голубыми со снежинками варежками и притоптывала белыми, с серебряной опушкой, сапожками. Только коса осталась прежняя, Анькина, с зелёной резинкой на конце.
— Костриков, ты чего застрял? Твой выход!
ГалинАндревна подтолкнула в спину Егора и тот выскочил на сцену. Передвигая ноги-корни, путаясь и спотыкаясь, дошёл до середины и замер.
— Ты устал, дедушка Мороз, сядь, отдохни! — громко подсказывала из-за кулис ГалинАндревна. Егор молчал.
Первым сообразил Артём-Дед Мороз:
— Ох, как я устал, хорошо, что пенёк тут стоит. Сяду-ка, отдохну! — пробасил он, смотря в зал, потом повернулся к Пню и зашипел: — Ты обалдел? Иди ко мне, я на тебя сесть должен!
Но Трухлявый Пень смотрел на Снегурочку. Ему обязательно надо было понять, это Анька или нет? Да, это была Анька. Вон нос знакомый, щёки круглые, коса…
— Ты устала, Мельникова, сядь, отдохни, — выдавил наконец из себя Пень-Костриков. Аня растерянно хлопала ресницами, и от этого Егор чувствовал, что где-то в животе у него распускаются зелёные листочки.
— Ребята, тащите его со сцены, — уже почти кричала ГалинАндревна. Самый Злой Леший — Сашка, подскочил к Кострикову и запричитал:
— Ах, ты, Пенёчек Трухлявый, устал, наверное? Иди-ка домой, отдохни!
Он схватил Егора за корявые корни и потащил за занавес под восторженные крики зрителей.
Спектакль продолжался. Егор добрёл до класса, снял с себя картонный костюм. Стыдно ему не было. Ему было непонятно, куда девалась знакомая Анька Мельникова.
— Анька — мельница! — Он пробовал перекатывать во рту знакомые слова, но они стали острыми и неприятным. С этим надо было что-то делать. Он побежал в вестибюль, где красовалась новогодняя афиша. Оглянулся по сторонам. Никого не было. Костриков злился на ребят, на учительницу, на Аньку, но больше всего на себя.
Через минуту вместо полузамазанной надписи «АНЬКА — МЕЛЬНИЦА» красовалось: «МЕЛЬНИКОВА — САМАЯ КРАСИВАЯ СНЕГУРАЧКА».
Костриков убрал ручку, засунул в карманы руки и пошёл в раздевалку.
Следующий день был последним перед каникулами. Учиться уже никому не хотелось. Хотелось обсуждать вчерашний спектакль и перекидывать друг другу фотографии. Костриков (абсолютно случайно!) пошёл к афише. Навстречу шла Анька. Она стала уже почти самой обычной, знакомой одноклассницей и Егор вздохнул с облегчением. Но тут Мельникова так холодно на него посмотрела, что опять превратилась в ледяную Снегурочку.
«Ну и ладно, ну и пусть», — Егор пинал ногами чей-то несчастный ластик и упрямо шёл к афише. На ней красным фломастером было написано:
«Костриков, СНЕГУРОЧКА через «О» пишется. Двоечник!»
Чем грамотнее дети, тем быстрее теряют веру в Деда Мороза и Снегурочку.
Грамотными становятся рано. Кто виноват? Мобильник.