30.03.2023      692      3
 

Ирина Виноградова. Ярмарка по-макарьевски


Волна нехотя огладила пологий берег и лениво распласталась на песке. Теплоход причалил, и на пристань, торопясь и толкаясь, стали спускаться отдыхающие. У трапа стояли экскурсоводы, держа в вытянутых руках таблички с номерами групп.

Торговый пятачок у причала подёрнуло ожиданием, продавцы притихли перед битвой за покупателя.

Стоянка у Макарьева недолгая, всего-то четыре часа. За это время путешественнику надо многое успеть: сходить на экскурсию, закупиться сувенирами, сделать фотографии для соцсетей. Что ни кадр, то картина. У дороги кони стоят, хвостами оводов отгоняют, поодаль коровы пасутся, не спеша идут по своим делам монахини, грузно перекатывает тяжёлые волны Волга. Почти к воде спустились облака, укутали теплоходные трубы, смешались с дымом. Щекастые торговцы, проклиная сырость, отчаянно размахивают картонками, раздувая огонь самодельных коптилен.

— Ко-оль, сфоткай меня вот тут, — машет рукой кругленькая дама. Коля покорно идёт к месту съёмки. Он устал, ему хочется вернуться в каюту и скинуть ботинки. Наташка купила их специально к круизу, чтобы «на человека был похож». Узкие и жёсткие они тисками сжимают шишки под большими пальцами, в них, как в целлофане, потеют ноги. Не спасает даже перфорация, она, кажется, нужна только для того, чтобы собирать песок. Последний факт Николай осознал, ковыляя по берегу за женой. Наташка-Колобашка бодро перекатывалась по корням и камешкам, торопясь добраться до заветной кочки.

— Ко-оль, давай скорее! — она шустро вскарабкалась на выступ, втянула живот, задрала вверх подбородки и аккуратно разложила ручки на взбитых боках. Унылый супруг нажал на кнопку. Ещё раз. Ещё. Голова раскалывалась, спину тянуло, песок в ботинках царапал душу.

— Я тебя в монастыре уже фотографировал. Может, хватит?

— Ну вот ещё! — супруга с досадой шлёпнула себя по бёдрам, — там я в платке была. И смотри, как тут красиво!

Она тыкнула пальцем в сторону коряги, на которой примостились чайка, суетливо поправила светлые кудряшки на голове, выставила аппетитную ножку.

— А теперь вот так… Ага, и вот ещё так… Хорошо получилось? Дай посмотреть… Ну ладненько, сойдёт.

Наталья Сергеевна чмокнула супруга и заторопилась к сувенирам. Отпущенный муж, подчиняясь голосу плоти, двинул к рыбным рядам.

На всех теплоходных стоянках миграция туристов примерно одинаковая. Сначала экскурсия, потом неспешная прогулка вдоль палаток на пристани. Дамы скупают магнитики на холодильник, мыло полуподпольного производства, наборы кухонных полотенец, скатерти и всё то, что потом лежит в шкафах, пылится на полках или раздаривается по случаю знакомым. Мужчины же молча и сосредоточенно подтягиваются к прилавкам с пивом и рыбой.

Торговцы — народ понимающий. Перед ними суровые и усталые путники, покорители новых маршрутов, стоически терпящие боль от неразношенных обувных колодок. Тут надо по-взрослому. С омулем и судачком. И чтобы сразу, здесь, под холодное пенного напитка… А с собой воблы завернуть. Или лещика копчёного. А лучше всего и сразу, на теплоходе вечером любая хорошо пойдёт. Вот и стараются местные предприниматели, закупаются разными сортами хмельного напитка, ловят и коптят тут же, на берегу, рыбку.

Продавцы, в основном, крепкие мужички с широкими рыхлыми лицами. Размахивая картонкой над проржавевшими ящиками, они зорко присматривают друг за другом и за территорией. Самый бойкий бизнес ближе к трапу. Дальше тянется череда разномастных прилавков, и уж тут как повезёт, у какого из них турист слюной поперхнётся — тому и прибыль.

Поодаль, на обочине дорожки, ведущей к монастырю, сидит бабулька. Перед ней, на резиновой накидке старой коляски аккуратно разложены букеты из воблы и полевые цветы, в люльке — пара бутылок пенного и рыбка про запас. Глазки-буравчики внимательно оглядывают проходящих экскурсантов. А те глянут мельком, почти не задерживаясь на её крохотной фигурке. Пожалуй, только отметят про себя: «Угу, не забыть бы рыбки купить», и торопятся к шумному базару.

Женщина вздыхает и терпеливо ждёт. Раскатывает на скрипучем «Орлёнке» внук Санька. Поле с разбегающимися тропинками, дорога до деревни, дальний лес, отлогий песчаный берег — всё его. Летит звонкий голос «Орлёнка», скрипит замотанное изолентой седло, виляет восьмёркой переднее колесо.

— Саня, далеко не уезжай! — торопливо в след кричит бабулька.

А он то скроется из виду, то появится откуда-то из-за спины, оглушив резкой трелью звонка. Старушка расцветает. Быстро, словно чужое, погладит по голове, достанет бутерброд с салом, яйцо варёное — ешь, давно обедать пора. И опять сидит, всматривается в прохожих. Ну вянут цветочки-то, купите!

— Ба, я вокруг монастыря! — сообщает Сашка. Велосипед, бодро виляя, скрывается за поворотом.

Ирина Виноградова. Ярмарка по-макарьевски

— Ой, колокольчики! Ой, какие хорошенькие! Сколько стоят? — Наталья Сергеевна докатилась до старой коляски и с любопытством изучала прорезиненный прилавок.

— Пятьдесят, — хозяйка строго смотрит на суетливую дамочку. А та уже схватила букетик, деньги тычет.

— Ко-оль! Смотри, какие я цветочки купила!

— Красивые, — Николай Васильевич успел переобуться в старые кроссовки, охладиться пивком и теперь излучал благость и умиротворение.

— Давай тут рыбки купим? — Наташа чуть заметно скосила глаза на бабульку, — Мне кажется, она очень хорошая.

Муж понимающе кивнул, шумно охлопал карманы в поисках кошелька.

— Рыбка почём?

— Вот эта — по восемьдесят, эта по сто, — заволновалась женщина. Только бы купили, только бы купили!

Скрипя и погромыхивая, подъехал Санька. Не рассчитал, резко затормозил, наделал шуму, поднял пыль.

«Надо же, ’Орлёнок’. Как у меня…» — сглотнул Николай. В памяти на секунду воскрес летний вечер, двор в окружении пятиэтажек, неистребимая сирень, сохнущее бельё на вешалах, дорожки с остатками асфальта, запах картошки с рыбой из открытого окна, и он сам — пацан на старом велике с вечно спускающим передним колесом. Из-за колеса и грохнулся. Пришлось приляпать к разодранной коленке подорожник. И опять вперёд, вперёд, пока мамка домой не загнала.

— Дайте десять больших, — Николай Васильевич потёр коленку.

Бабулька согнулась над товаром, разволновалась. Вдруг промахнётся, не самую лучшую рыбку даст? А пара-то вроде хорошая. Она вон сдобная да весёлая. Он — высокий, тощий. И улыбаются. Счастливы, значит.

— Ба, а ты из люльки достань, — вмешался Санька.

— Господи, вот дурная. Сейчас-сейчас, — руки проворно зашарили в коляске, — Держите. Кушайте с удовольствием.

Пара медленно пошла к теплоходу. Наташка держала одной рукой букет, другой Колю. Коля держал пакет с рыбой. Старушка подперла щёку рукой, выдохнула:

— Смотри-ка сколько наторговали. Может домой уже, а?

— Ну так! — Сашка утвердительно вытер нос.

Женщина потянулась, встала. Без нужды поправила косынку, одёрнула фартук и покатила коляску. Вокруг кружил на скрипучем «Орлёнке» внук. Из люльки тянуло рыбой, сверху на накидке подпрыгивали подвявшие колокольчики.

«Надо будет завтра ромашек в букеты нарвать, они крепче».

Торговка улыбнулась, распрямила плечи, подняла вверх глаза. Через белые облака проглядывало желтое солнце. Как ромашка.


Обсуждение: 3 комментария
  1. Андрей:

    Спасибо за удивительно теплый рассказ! Он вернул почти забытое ощущение летнего маленького городка в моем далеком детстве. Пишите еще!

    Ответить
    1. Ирина:

      Андрей, большое Вам спасибо за теплые слова!

      Ответить
      1. Марат:

        Хорошее место. Не монастырь, а крепость. Всюду коровы и не поспевшая медовуха.

        Ответить

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Для отправки комментария, поставьте отметку, что разрешаете сбор и обработку ваших персональных данных . Политика конфиденциальности